Лидия Гинзбург - Агентство Пинкертона [Сборник]

Спустя две недели по приезде Пинкертона в Денвер, американские граждане были взволнованы сообщением о кошмарном убийстве владельца антрацитовых копей, городского головы и полковника национальной гвардии Оскара Стененберга. Шахтовладелец был найден мертвым, с размозженной головой, в своей постели. Обстановка убийства носила все следы грабежа.

Еще большую сенсацию произвело через несколько дней заявление Пинкертона, взявшегося, по словам газет, за расследование этого дела. Пинкертон сообщил корреспондентам буржуазных газет, что убийство Стененберга дает ключ к разоблачению преступной деятельности бандитской шайки, оперирующей два года в Западных Штатах под флагом крупнейшего рабочего союза. А еще через день злобой дня на всей территории Америки и Европы была телеграмма о том, что убийца Стененберга — Западная Федерация объединенных рабочих союзов, что секретарь Федерации — виновник крушения губернаторского поезда, что в руках знаменитого Пинкертона имеются все материалы для погребения этой бандитской организации, терроризирующей в течение нескольких лет промышленное население Западных Штатов целым рядом нераскрытых доселе убийств, грабежей, взрывов и крушений. А на следующий день, в завершение всей этой клеветнической басни знаменитого людоеда, — еще одна, как бы подтверждающая весь этот кровавый вымысел, новость:

— Гейвуд и Петтибоне, председатель и товарищ председателя Западной Федерации, скрылись. К розыску и аресту их приняты меры.

Сорок три союза, объединяемых Федерацией, подали коллективный протест против возводимых на Федерацию обвинений. Широкой волной протекают рабочие митинги по всему западно-промысловому району.

Знаменитый американский сыщик Пинкертон самолично взялся подтвердить документами и фактами свое сенсационное обвинение.

Желтые газетки грохотали. Крупная буржуазия торжествовала. Это урок, мол, Дяде Саму и его дурацкой конституции. Разве можно, мол, допускать рабочие объединения? Это же бандит на бандите. Все эти юнионы — это же все сплошь шайки разбойников. Да здравствует Пинкертон!

Пинкертон же не спал, как не дремали и товарищи из Западной Федерации. Эти последние не могли не понимать, как бессильны они перед сыщиком, за которым позорно прячется всесильный в стране капитал и в руках которого поэтому все силы и средства.

Однако, надо было во что бы то ни стало отразить эту гигантскую генеральную провокацию капитала. Ибо успех этой провокации — полный крах не только текущей стачки, но и всего организованного рабочего движения во всем районе. Несомненно, что у организованного капитала это — ставка ва-банк, и что цель этой ставки — ликвидация рабочих союзов в Колорадо и Идаго.

Барнс, временно управляющий делами президиума Западной Федерации, был, как и все ее вожаки, простым рудокопом. В среду 5 мая он явился на ночное дежурство несколько позже обыкновенного и принялся за просмотр вечерней прессы. В помещении бюро не было никого из сотрудников. Первое, что бросилось ему в глаза в свежем номере «Денвер-Геральд», было упомянутое уже нами интервью с Пинкертоном. Барнс бросился к телефону:

— Алло! 47-56-04. Товарищ Гейвуд? Алло! Попросите министра Гейвуда.

Женский голос ответил, что Гейвуд только что вышел из дому с неизвестным господином. Барнс немедленно позвонил к Петтибоне.

— Алло! Дома ли Морис? Что? Говорите громче. Алло! Не слышу. Алло!

Что-то зашипело, закрякало в слуховой трубке, послышались пыхтенье, возня, какие то звуки, напоминающие мычанье, и, наконец, ясный, отчетливый шепот:

— Ну, выключи же аппарат, Гарри!

И мгновенно все стихло. С минуту Барнс стоял, не вешая трубки, всей фигурой своей выражая сплошное недоумение. Но уже в следующую минуту он понял, что с Петтибоне случилось что-то неладное. Какие-то люди, применив насилие, не допустили его к телефону. Что это? Нападение? Арест? Но если арест, то к чему же эта таинственность? Не в руках ли он Пинкертоновских ищеек?

Вспомнился Барнсу случай с Биртоном, железнодорожником из Арвады, похищенным сыщиком Пинкертона, в интересах какой-то фирмы заключенным в тюрьму и с тех пор пропавшим.

Так или иначе, но надо как-то действовать, не теряя ни минуты. Барнс позвал курьера и, поручив ему запереть помещение бюро, поехал к Морису Петтибоне на его холостую квартиру.

Джон Питч — совсем молодой еще рудокоп свинцовых копей штата Идаго. Это он, Питч, разоблачил Пинкерто-новского шпиона Крэйна, который, став секретарем союза 125, едва не сорвал стачку рабочих Плавильной Компании. Он же, Джон Питч, обладая какой-то исключительной сметливостью, первый заподозрил Роберта Смита, в чьем лице король провокаторов едва не подчинил своему влиянию всю Западную Федерацию.

5 мая, т. е. ровно через три дня после разыгравшегося скандала с Робертом Смитом, исполнительный комитет Федерации срочно вызвал Джона Питча в Денвер. Приезд Пинкертона не ускользнул от внимания Федерации, уже наученной опытом Крэйна и Смита и специально вооружившейся сотнями глаз и ушей. Имелись сведения, что Пинкертон готовит рабочим катастрофу. Новый председатель Чарли Гейвуд имел с Питчем весьма продолжительную беседу, после которой молодой рудокоп с первым же поездом помчался по дороге в Тринидад, небольшой городок, расположенный вблизи центральных антрацитовых рудников.

Слез он, однако, не доезжая двух верст до Тринидада, на крохотной платформе Глянцевитого рудника.

Здесь Питча встретили, по-видимому, ожидавшие его товарищи, рудничные рабочие. Их было трое. Ночь обещала быть темной и дождливой.

— Ну, что? Готово? — бросил Питч короткий вопрос.

— Готово все. Мы ждем вас целый час. Тачка нагружена антрацитом и стоит уже у Восточных ворот.

— Куда будет сложен обратный груз?

— На квартире надсмотрщика Вильямса. В коксовых бараках.

— Отлично, друзья мои. Надеюсь, вполне безопасно? Номеров у вас нет?

Номерами зовут рабочие Соедин. Штатов пинкертоновских шпионов, фигурирующих не под кличками, как европейские ищейки, а под порядковым номером списка личного состава областного или районного агентства.

При вопросе Питча о «номерах», рудокопы замялись.

— Трудно сказать. Все мы уверены, что нет. Однако, тайна соблюдена. Кроме нас и Вильямса никто не будет знать.

Джон Питч повеселел.

— В путь, товарищи. Молодцы. Гейвуд недаром выбрал ваш Глянцевитый рудник.

Он посмотрел на часы и взволнованно заторопился.

— Не будем медлить. До города больше двух верст.

— Не позже, чем через час мы должны быть в Тринидаде.

Все четверо молчаливо вышли к Восточным воротам и, предъявив пропуск дежурному сторожу, выехали с длинной рудничной тачкой на большую дорогу.

А не больше, как часа через два, оба рудокопа, с которыми, однако, не было уже Джона Питча, возвращались обратно в свои рабочие бараки, чем немало удивили сторожа. Каждый месяц рабочие и служащие рудника имеют право вывозить в городок, родным или на продажу, свой антрацитовый пай, но редко кто из них возвращается до утра на рудник. Открыв ворота, сторож не имел, разумеется, никаких оснований интересоваться содержанием тачки, освобожденной в городе от кокса и антрацита. И рудокопы, очевидно, отлично это знали. Иначе вряд ли они рискнули бы проскользнуть мимо сторожа со своим более чем странным грузом, тщательно заваленным досками и рогожами. У квартиры надсмотрщика рудокопы остановились и постучали в квадратное окошечко. Вильяме ждать себя не заставил.

— Уже? Благополучно?

— Чуть не вляпались, дружище. Ну да ладно, расскажем завтра. Бери.

Трудно было разглядеть в темноте ночи, что именно выволокли рудокопы из под груды антрацитовых рогож; какой-то длинный предмет, завернутый в одеяло, был безмолвно внесен в комнату надсмотрщика и положен у очага на узкую ковровую дорожку. Тусклый свет семисвечовой «Педди» озарил освобожденный от упаковки таинственный предмет и показался еще тусклей в сравнении с его злобно сверкающим взглядом. Это был человек, весь обкрученный паковальными жіутами с огромным кляпом во рту. Но и при слабом свете «Педди» нетрудно было узнать огромное желтое кепи и полосатый макинтош Джона Питча.

Тринидад — довольно живой городок, заселенный на три четверти рабочими окрестных копей и заводов. Гек Орчайд, проживающий в Стренд-Авеню, также работал в копях, но был не любим товарищами за фискальство и излишнее желание выслужиться перед администрацией копей. Пинкертоновский шпион № 10, обслуживавший этот рудник, еще в начале стачки отзывался об Орчайде, в своих отчетах Пинкертону, весьма восторженно и рекомендовал принять его на службу в агентство. В интересы Пинкертона не входило, однако, брать людей, уже известных рабочим, да еще столь непопулярных в рабочей среде, как Гек Орчайд. Поэтому Орчайду не удалась карьера профессионального предателя, а протежирующий ему шпик № ю был скоро разоблачен рабочей корпорацией. Он избежал, правда, суда Линча, но, пытаясь укрыться в проходящем поезде, встретил смерть под его колесами. Участие, принятое Орчайдом в шпионе, еще больше обострило неприязнь к нему товарищей, перешедшую вскоре в откровенный бойкот с исключением из союза. Недели же две тому назад Орчайд пытался, по поручению директора копей, призвать к штрейкбрехерству цех погрузчиков для выполнения очень выгодного для владельцев заказа, за что был едва не убит разоренными рабочими, вывезен на тачке из завода и выброшен в свалочную яму.